Начало утренних богослужений в будние дни в 8:00, вечерних — в 17:00.
Начало утренних богослужений в субботние дни — в 9:00, в воскресные дни — в 8:00 (на китайском языке) и в 9:45 (на церковнославянском языке).
В будние дни исповедь совершается во время утренних богослужений,
в субботу во время вечернего богослужения. В воскресенье начало исповеди в 9:30 утра.
Любящий отец и блудный сын. Верность и предательство. Опыт и молодость. Об этом было сегодняшнее Евангелие. Сын ушёл от отца, не поверил отцу, не поверил в его любовь, восприняв её как препятствие, как помеху свободе. Сын верил в себя, верил в деньги.
"Дай мне моё". Но откуда это же твоё, почему это твоё, когда это стало твоим? Обратился сын к любви отца и получил от отца то, что просил. Но этой просьбой, тем самым, отверг отца – мне нужен не ты, мне нужно твоë. Этой просьбой он сделал отца мёртвым для себя – ведь получить наследство он мог только после его смерти. «Ты умер для меня, отдай мне деньги».
В своем роде очень мудро поступает сын: получает богатство и уходит на страну далече, чтобы любовь отца, его любящие глаза не мешали грешить. Чтобы жить, как хочется, чтобы жить без оглядки.
О, великая отцовская любовь, о, великая отцовская мудрость! Всё знал отец, знал, чем кончится, видел не однажды гибель юнцов, отвергших любовь родителей. Почему же отпустил? А потому что знал, что не удержишь. Если удержишь – всё равно потеряешь – станешь врагом, тюремщиком, лишающим свободы, мешающим жить. Отец отпустил и остался плакать и молиться. Об этом не сказано в притче, но по-другому и быть не может, это свойство любви: плакать и молиться – за детей, за семью, за страну, за весь мир. "Возьми у меня, Господи, дай другим. Возьми моё имение, возьми моё здоровье, возьми мою жизнь, возьми всë, если это надо Тебе и ближнему". Вот так у любви, а если не так, то это не любовь.
Отец спрашивает сына: "Сынок, а что ты хочешь в этой жизни?" Отец хочет услышать: "Хочу быть с тобой, хочу чтобы ты меня научал, хочу твоего совета ". Но сначала сын хочет быть космонавтом (и это часто самое высокое из всех последующих хотений), потом хочет компьютер, потом хочет, чтобы папа не лез в его жизнь, потом хочет понравиться девушке, потом хочет понравиться начальнику, потом хочет, чтобы папа вообще исчез из его жизни.
И Бог спрашивает человека: "А что ты хочешь в этой жизни, человек? Что ты хочешь, сынок? Я хочу быть твоим Отцом, Я хочу научить тебя быть Моим, Я хочу дать тебе радости столько, сколько вместишь". Что отвечает человек? Чего хочет?
Молодость думает, что знает, молодость думает, что может всё, молодость живет так, как будто она навсегда, что болезнь, старость, нужда - это не про неё, это не с ней, это для слабых, это для неудачников. У молодости нет вопросов, нет проблем, потому что вопрос куда пойти – на танцы или в кино – это на самом деле не вопрос. Молодость может свернуть горы, но она не может объяснить, зачем их сворачивать, и почему именно эти горы надо сворачивать. И вот горы свернуты, а счастья нет, кругом разруха и битый щебень.
- Ах, надо было папу послушать, папа, откуда ты всё знал?
- Из опыта, сынок, у меня, к сожалению, были свои горы.
Никого не вразумляют чужие ошибки, часто и свои ошибки не учат человека.
Так и живём: и гор уже не осталось, и ничего не передвинутого не осталось, и ничего не разрушенного не осталось, и горы наши стали ямами глубокими, и сил уже нет, а к восхождению на Фавор так и не подступали, к единственному для чего рождены, не подступали. Потому что на этом восхождении не ломать, а строить надо, и не горы надо двигать, а себя. А это нам скучно: по кирпичику, по камушку строить – скучно. Надо чтоб взрывалось, чтобы грохотало, чтобы летело во все стороны, чтобы издалека видать было, чтобы издалека слыхать было. Это никому не нужно, но какой же завлекательный процесс!
Ушёл блудный сын от отца, ушёл блудный сын от Бога, ушел от себя, ушёл к корыту скотскому. Думал, что там, далеко, без этого привычного, без этого надоевшего, с новыми людьми, с новыми впечатлениями будет ему счастье, будет всё по-новому. И стало всё по-новому: деньги и никаких обязательств – я никому ничего не должен. Но это же и есть погибель, потому что мудрые и опытные говорили, что человек – это воплощённый долг. Человек всем должен: родине, стране, родителям, семье. Если человек никому ничего не должен, значит он на стране далече. На сколько человек видит себя должником, настолько он и человек.
Будем платить долги, братья и сёстры, будем платить любовью чистой, да не уйдём на страну далече, слагая крест, сжигая мосты, убегая от долгов, убегая от Бога. Да будем сынами Божиими по благодати. Аминь.
Иерей Алексей Прошаков
28.02.2021
Аудио:
Пожертвование на уставную деятельность Китайского Подворья
